С 11 по 22 февраля Управляющий делами УПЦ, митрополит Антоний (Паканич) участвовал в незаурядной и, как оказалось впоследствии, экстремальной поездке. Спустя время это путешествие и состоявшиеся в рамках тура встречи назовут историческими и эпохальными.
– Владыко, какая страна оставила самые яркие впечатления?
– Я был впервые в Латинской Америке, поэтому каждый день открывал что-то новое – в познавательном и эмоциональном плане. Несмотря на то что подавляющее большинство жителей стран Латинской Америки – католики, немало и тех, кто исповедует Православие. Кроме того, в любом государстве своя история, культурные и религиозные особенности.
Новые открытия сопровождали меня каждый день!
– С чего все началось?
– Куба стала первой страной, в которой приземлился наш самолет. Об «Острове свободы» мое поколение знало гораздо больше, чем современные молодые люди. Во времена моей молодости Куба была соцстраной, причем одной из весомых в Западном полушарии. О ней говорили много – в печатных изданиях и по TВ. И мне было интересно увидеть, насколько все то, о чем я наслышан с детства, соответствует действительности.
– В советское время была популярна песня «Куба – любовь моя! Остров зари багровой…» Куба осталась верна прежним идеалам?
– Хотя уже более 20 лет нет так называемого соцлагеря и Куба развивается сама по себе, она осталась верна предыдущей идеологии.
Что меня в первую очередь поразило, так это спокойствие во всем: в поведении людей, даже в передвижении транспорта. Кстати, автотранспорт на Кубе – отдельная тема. Он как большой двигающийся музей. Почти все машины 60–80-х гг., и советские, и тогдашние американские.
– Можно и «запорожец» встретить?
– Доводилось. Но большинство «москвичи». Наверное, самая современная машина – «жигули», они и сейчас там продаются.
Общее впечатление: страна небогатая, но люди спокойные и умиротворенные. И еще бросается в глаза простота в поведении населения и удовлетворенность своим положением.
Меня это так заинтересовало, что я даже спросил представителей дипломатических кругов, почему так происходит. Мне ответили, что кубинцы очень ценят, что, в отличие от других стран Латинской Америки, у них бесплатные медицина, образование и ряд других социальных программ, которые доступны абсолютно всему населению. Причем уровень образования и медицины очень высок: согласно приведенным цифрам, 60 тысяч врачей-кубинцев работают в других странах, согласно межгосударственным договоренностям, что, в свою очередь, приносит солидный доход в государственную казну.
В отдельных направлениях медицины кубинцы – одни из лучших, например, в лечении онкозаболеваний. Так, эксклюзивные разработки в этом направлении существуют только на Кубе. Комфортный климат (сейчас на Кубе лето, +20˚С) способствует самой жизни.
– В Гаване много храмов?
– Несмотря на социалистический строй, кубинцы не разрушали храмы: Гавана изобилует большими католическими соборами. Их количество свидетельствует о сохранении христианских традиций и о хорошем потенциале религиозного возрождения, которое нынче происходит в стране. Храмы постепенно передают Католической Церкви.
И то, что кубинское руководство не только дало разрешение на строительство православного храма, но и построило его, – удивительный факт, ведь именно за средства кубинского правительства возведен Казанский собор.
– Где он построен?
– В самом центре Гаваны, на берегу пролива. Все, кто приходят морем, видят эту красоту, созданную в русском стиле. Радуют глаз позолоченные купола собора. Говорят, что кубинцам настолько он понравился, что они хотят вернуть одно строение, похожее на Вашингтонский Капитолий (там сейчас музей), в Дом Парламента и позолотить его купол. Поэтому обратились к священнику Русской Церкви с просьбой найти специалистов.
– Вы встречались с Раулем Кастро, главой кубинского государства. Расскажите, пожалуйста, о Ваших впечатлениях от встречи.
– Во время пребывания на Кубе таких встреч было несколько. Рауль Кастро Рус очень радушно встретил нашу делегацию. Святейший Патриарх бывал там неоднократно и встречался как с Раулем Кастро, так и с лидером кубинской революции Фиделем Кастро.
Меня поразили масштабность мышления главы государства и глубокое познание во всех сферах, о которых мы говорили. Он, безусловно, политик больших задатков и масштабного видения глобальных мировых проблем. Прекрасно осведомлен в истории многих стран. Он знает в деталях историю Украины, в частности, назвал несколько имен наших исторических деятелей, сыгравших важную роль в истории нашего государства.
Также впечатлил тот факт, что человек в таком возрасте (ему 85 лет) обладает невероятным жизненным запалом! Его речь эмоциональная, живая. Я представил, как братья (Фидель и Рауль) говорили, как вели за собой в молодости соратников. Такие люди способны на кардинальные деяния, ведь они не просто идейные по каким-то причинам (в силу протеста или неудовлетворенности чем-то). Кастро из богатой респектабельной семьи, получили хорошее образование, но, повзрослев, они раздали бедным все имущество отца.
– Что их подвигло на такой поступок?
– С их слов, они это сделали из евангельских принципов, так как были воспитаны в духе христианских традиций. Конечно, со временем поняли, что число бедных не уменьшилось, но и они обнищали. Поэтому задумались о том, как побороть социальное неравенство, вследствие чего попали в поле зрения советского правительства, которое объяснило, что если организованное движение будет иметь социалистическую окраску, то Советский Союз будет им помогать. Таким образом, братья не с точки зрения большевистского порыва, но из принципа христианского начали свою революционную деятельность.
Нас поселили в одну из резиденций «колониального» периода. Я поинтересовался, как такие сооружения сохранились. Мне привели слова Фиделя Кастро. Когда произошла революция, некоторые настаивали, что надо раздать все бедным; он же сказал, что этого делать не надо, ведь либо люди испортят эти дома, либо же сами поместья испортят людей.
– А чем православное население Кубы отличается от нас? И чем их службы отличаются от наших?
– В основном православные храмы посещают или иммигранты, или работники посольств. Есть также и православные кубинцы. Они настолько верны традициям русского православия, что служба ничем не отличается от славянских служб, в отличие от других стран, где более отразилась местная культура. Может, это только первая страница существования православного прихода. Рядом находится приход и Константинопольской Церкви, вместе с нами служил настоятель этого прихода.
– Куда вы направились после Кубы?
– В Парагвай. На карте расстояние близкое, а летели 7 часов 45 минут. Там совершенно другая погода и климат – более +40˚С и проливные дожди. В Парагвае мы были двое суток. Приспосабливались выживать в таких условиях. Плюс разница во времени.
Здесь совсем иная культура. В Парагвае очень высокий уровень религиозности. Это связано с тем, что эта территория была в сфере особого миссионерства Католической Церкви, в частности ордена иезуитов. Во всем видна религиозность. В отелях, кабинете президента, к примеру, большое Распятие в нише – это норма. Храмов также много. Религиозность населения проявляется также в быту и это очень трогает.
– Вы встречались с президентом Парагвая. О чем беседовали?
– Президент Парагвая Орасио Мануэль Картес Хара живо интересовался православием: настоящей ситуацией, жизнью нашей Церкви, особенностями тех вызовов, с которыми сейчас сталкивается европейское общество в целом. Встреча была очень интересной и полезной.
Служили мы в приходе, который был создан еще эмигрантами XX века. На Сретение состоялась праздничная Литургия.
Интересно, что в Латинской Америке (и в Парагвае, и в Бразилии) эмигранты с наших земель (в частности, с Галиции), искавшие лучшей жизни, появились еще на рубеже XIX–XX в. Также имела место эмиграция постреволюционная. Именно эти переселенцы и создавали православные храмы на этом континенте. Мало, конечно, кто говорит по-русски или по-украински. Они пытаются, но их речь с местными диалектами.
– Много было людей?
– По сравнению с нашими храмами – немного. Но по их меркам – очень много, учитывая, что Парагвай – сугубо католическая страна. За богослужением молились не только жители столицы, но и приехавшие специально для этого из провинций.
Учитывая интерес и значимость миссии нашей делегации, некоторые службы транслировали местные телеканалы.
– Были вопросы, связанные с Украиной?
– Многие интересовались нашей ситуацией: как живем, как преодолеваем трудности. Все переживают о том, чтобы шанс быть единым государством, который Господь дал нашей стране, мы использовали, чтобы страна с таким ресурсом (и природным, и человеческим) развивалась и люди жили благополучно и с достатком.
Это желание, наверное, присуще каждому эмигранту, несмотря на то, что они воспринимают ту страну, которая их приняла, с благодарностью, как свою родину, но тем не менее частичка их души есть на родине предков. Даже спустя 5 поколений некоторые люди все равно чувствуют себя частью Украины, нашей культуры, многие были в вышиванках. В каждом храме находились какие-то украинские атрибуты.
История Парагвая очень интересная. Здесь особую роль сыграли в сохранении государственной независимости послереволюционные эмигранты.
Так случилось, что некоторые генералы и офицеры, казаки в 20-х гг. оказались в Парагвае, где как раз шла война. Во многом только благодаря этим офицерам, генералам, Парагвай сохранил свою государственность. Поэтому жители с благодарностью об этом вспоминают. Мы были в музее, где все имена особо отличившихся офицеров выгравированы на стене. Среди них не мало фамилий украинского происхождения.
К нашему приезду сотрудники музея подчеркнули мелом русские и украинские фамилии и с огромной гордостью и благодарностью говорили, что это Господь привел их в Парагвай, чтобы сохранить его. После войны многие переселенцы стали учеными и сыграли большую роль в становлении науки и других отраслей народного хозяйства.
Маленький Парагвай почти в центре Южной Америки – добрый, жаркий, влажный и очень домашний. Самые теплые воспоминания останутся в моем сердце.
– Далее Вас ждала Республика Чили…
– Да. Мы полетели на юг Чили, в город Пунта-Аренас. Там совершенно другой климат, природа. В Чили было +15˚С, но дул ветер и казалось, что температура равняется 0˚С. Солнце печет, а нам без курток холодно. Ещё поразило, что все дома с большими окнами. Но потом мы поняли, что солнце так лучше прогревает помещения.
Далее часть делегации полетела на о. Ватерлоо в Антарктиду…
– Сколько летели на о. Ватерлоо?
– 1 час 50 мин.
Планировали отслужить Литургию, но по определенным обстоятельствам – не получилось. Антарктида нам далась только со второй попытки. Поэтому, прилетев во второй половине дня, мы отслужили молебен о всех, кто трудится, несет вахту в этой замерзшей земле, и панихиду о тех, кто погиб, и чьи тела остались в вечной мерзлоте.
– Какие обстоятельства помешали вам?
– Мы пролетели уже большую часть – и случилась авария: внешняя часть лобового стекла не просто лопнула, а рассыпалась. Осталось только внутреннее стекло. Это произошло на высоте 9 тыс. метров. Если бы произошла разгерметизация, наступила бы внезапная смерть. Но Господь нас миловал, и мы вернулись в Пунта-Аренас, хотя нам казалось, что было ближе долететь до Антарктиды. Полагаю, что одна из причин, почему мы вернулись, следующая: на о. Ватерлоо нет взлетной бетонной полосы (бульдозер как мог выровнял мерзлую землю), поэтому посадка была бы очень жесткой. С таким стеклом самолет бы не взлетел.
– Первое впечатление от соприкосновения с Антарктидой?
– Сразу же вспомним библейское повествование о творении мира. Кто читал Библию (первые строки), тот поймёт: земля, не приспособленная к жизни, но в которой есть начало жизни. Черная земля со льдом.
Смесь черноты, серого грунта со льдом, вечной мерзлоты.
– Сколько градусов было?
– Там сейчас лето: + 5˚С градусов, а зимой до -80˚С.
– Кто Вас встречал?
– Много людей было. Разных национальностей, из разных государств, все открыты, радостны. По-братски.
Ощущение «начала жизни» усиливалось присутствием абсолютно разных людей, которым хорошо было вместе. Жизни, не испорченной нашей злобой, завистью. Все эти люди пришли на молебен в храм. Среди них были не только православные, но и чилийцы, поляки. Человеческая открытость, готовность помочь при первой же необходимости поражает, создает внутренний климат доброты, искренности, единства. А ведь там действительно по-другому нельзя. На острове жизнь сведена к необходимому минимуму, там нет комфорта, привозят только то, без чего нельзя обойтись.
Для общения со Святейшим Патриархом была организована встреча в одном из помещений. Пришли также и неверующие, но все были открыты к общению.
– Кажется, что там неверующим быть невозможно?
– Они верят в науку. Есть также романтики и идеалисты.
– На острове тихо?
– Да. Таинственная тишина, которую пронизывает свист сильнейшего ветра.
– А как ведут себя пингвины?
– Пингвины очень забавные. До грехопадения ведь звери не боялись людей. И пингвины не боялись нас. Они смотрят на человека и не убегают. Только какой-нибудь «дежурный» пингвин, видя, что ты слишком быстро идешь, подходит и стучит клювом по ноге, чтоб не мешал своим быстрым шагом их размеренной жизни. А молодые до чего любознательные и смешные: только присел – они сразу к тебе идут, всматриваются.
Ощущение первозданной чистоты, где все уравновешено и гармонично. А еще там красивые айсберги, белые с синевой…
Только сильный ветер, как бритвой по лицу, нарушает эту идиллию. Невероятно интересный опыт во всех отношениях.
– Сколько всего людей живет на острове?
– Около сотни летом, а на зиму остается минимум.
А пингвинов – тысячи. Плавают в океане, ловят рыбу. Наблюдаешь, как молодежь бежит, а мать аккуратно отгоняет чужих малышей и находит своего. Вот как это происходит, каким образом она среди тысячи узнает своего?
– Дальше была Бразилия?
– Да. Мы прилетели в столицу Бразилии, которая построена 60 лет назад, причем проектирование осуществлялось одним архитектором. Это искусственный город в чистом поле. Прилетаешь и видишь симметрию, математически вычисленное расположение каждого дома.
Мы встретились с президентом Бразилии Дилмой Вана Русеф. Оказывается, ее отец – православный болгарин, а мать – местная. К нам отнеслись с особыми почестями. Недавно в столице был построен православный храм одним благочестивым человеком, которого впоследствии рукоположили, и он служит по-португальски. В храм ходят люди, представители посольств, которые исповедуют православие.
На службу приехали автобусами жители других провинций. Было много людей, даже православные арабы. В Латинской Америке большинство православных – из Ближнего Востока, поэтому Антиохийская Церковь в Бразилии имеет подавляющее большинство храмов, высокий авторитет и влияние. Например, вице-президент Бразилии – православный ливанец. Губернатор Сан-Паулу – также исповедует православие. Интересный паритет. Хотя Бразилия – самая большая католическая страна в мире.
Столица Бразилии очень отличается от Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу.
– Первое впечатление от Рио-де-Жанейро?
– Соседство небоскребов с фавелами (трущобами, где живут очень бедные горожане), которые тянутся на много километров. Туда не советуют ходить, чтобы не остаться без кошелька и даже одежды. Полицейские появляются там только вооруженными и только в больших группах.
В Рио-де-Жанейро мы отслужили молебен у подножия знаменитой статуи на горе Корковаду. Народу было много. Господь смотрит на этот мир с высоты, а мы копошимся со своими проблемами…
И оттуда с горы поехали в храм св. мученицы Зинаиды.
– А Сан-Паулу чем примечателен?
– Из Рио-де-Жанейро мы отправились в Сан-Паулу, где совершили Литургию в большом соборе Антиохийского патриархата. Даже в Киеве нет такого большого собора, и он был переполнен. Присутствовало много представителей Ближнего Востока – православные сирийцы, ливанцы, иракцы (они занимают высокие посты и имеют авторитет в разных сферах).
Тепло нас приветствовали. Многие плакали из-за геноцида христиан на Ближнем Востоке. В кратких беседах они высказывали надежду, что Господь сохранит их родственников в живых. Чувствовалась искренняя молитва всего храма на богослужении.
Действительно, беда объединяет людей.
