В последние несколько лет аккурат в канун приближающихся рождественских и новогодних праздников начинается дискуссия относительно даты празднования Рождества Христового. Сама дискуссия в который раз показывает ангажированность и неподготовленность многих участников спора. Казалось бы, логично, что календарный вопрос должен решаться путем изучения календарной проблемы, однако звучат аргументы самого разнообразного характера: идеологические, культурологические, политические и даже экономические. В общем, все, что, собственно, не имеет никакого отношения к самому Рождеству.
Важно осознавать, что дата праздника Рождества — частный случай более широкой темы — календаря. Как известно, в XVI веке западные церковные ученые решили реформировать юлианский календарь, которым на то время пользовался весь христианский мир. В 1582 году при понтификате папы Григория XIII состоялась календарная реформа. Эта реформа первично касалась только гражданского календаря, однако ее следствием тут же оказался вопрос о вычислении празднования Пасхи, поскольку в рамках григорианского календаря стало невозможным применение традиционной пасхалии в том же объеме, что в юлианском. Таким образом, реформа календаря породила «проблему пасхалии». Для православного мира главным был не вопрос реформы календаря как такового, а вопрос вычисления даты празднования Пасхи с учетом календарных нововведений.
Указание на календарные условия празднования Пасхи есть уже в седьмом Апостольском правиле и потом не раз повторяется в других канонических текстах. В этих правилах есть важное указание: Пасха не должна праздноваться раньше весеннего равноденствия. Что имеется в виду? Авторитетный канонист XII века Феодор Вальсамон дает такое пояснение: «Мы празднуем Пасху… после того, как бывает весеннее равноденствие, и после 14-го дня первого месяца или первой луны марта месяца в эту именно седмицу, потому что тогда были и страдание, и Воскресение Христа». Самое важное тут — указание на весеннее равноденствие. При григорианском календаре соблюдение этих условий празднования христианской Пасхи невозможно. Соблюдение этих канонических правил (то есть одновременно и соблюдение юлианского календаря) позволяет соблюсти условия для нахождения отрезка времени, согласующегося со всем евангельским повествованием о смерти и Воскресении Христа.
Можно долго говорить об истории календарной дискуссии в Поместных Православных Церквях, но остановимся на ХХ веке. Для православных было очевидно, что принять григорианский календарь в полной мере невозможно именно в силу указанных выше «пасхальных» аргументов. Тем не менее, в XX веке была предпринята попытка реформирования с учетом григорианского календаря и православной пасхалии. Сербский астроном Милутин Миланкович предложил следующие изменения: принимается григорианский календарь и все праздники отмечаются по нему, и только Пасха — согласно юлианскому. Такой календарь получил наименование новоюлианский.
В 1923 году Константинопольский патриарх Мелетий IV (Метаксакис) созвал совещание (на нем присутствовали представители далеко не всех Православных Церквей), на котором было решено внедрить новоюлианский календарь. Многие Поместные Православные Церкви приняли этот календарь и живут по нему и сейчас. Однако не стоит забывать, что даже такое компромиссное решение вызвало новые разделения в Поместных Церквях. Таким образом, опасения некоторых иерархов по поводу того, что календарная реформа может соблазнить определенные церковные круги, оказались небеспочвенными. Вопрос о календаре не решен в полной мере и сейчас. Недавнее решение Синода Польской Православной Церкви, которая сначала использовала новоюлианский календарь, о переходе на юлианский календарь — лишнее подтверждение этому, как и тому, что юлианский календарь рано отправлять на задворки истории.
Юлианский календарь — часть церковной литургической традиции. Как любая традиционная вещь, юлианский календарь может, а часто и является объектом критики. Однако именно эти традиционные вещи — составляющая культурно-религиозной самоидентификации.
Вернемся к украинским реалиям. Споры о праздновании Рождества в очередной раз разделили украинское общество. И в очередной раз показали, что, к сожалению, мы часто мыслим в категориях штампов и клише. В целом, люди не отдают себе отчет в том, что сам по себе вопрос о дате празднования Рождества не есть изолированный отдельный вопрос, что он может и должен быть рассмотрен только в контексте общего вопроса календарной реформы. А значит, если перенести дату празднования Рождества, то нужно перенести даты всех иных (кроме Пасхи) православных праздников. Понимают ли жаждущие праздновать Рождество «со всей Европой», что им придется в конечном итоге отказаться от привычной даты целого ряда не просто религиозных праздников, а таких, которые стали частью культурной идентификации украинцев? Например, праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Приверженцы изменения даты Рождества практически никогда не приводят календарных доводов. Зато рекой льются аргументы, вроде: почему нам не праздновать Рождество как все в мире? Почему не отмечать Рождество вместе с Европой? Дискуссии о дате Рождества лишний раз показали, что украинское общество в целом не готово уважать иные взгляды, мнения, желания другого человека.
Равнение на европейский формат празднования Рождества, где традиционное Рождество — Christmas — давно уже заточено на развлечение, что превращает Рождество в конечном итоге «в сезонное интерьерное украшение» (Выражение Умберто Эко) — не самый лучший идеал для по большой части религиозной Украины.
Подводя итог, хотелось бы отметить, что в дискуссиях о дате Рождества (впрочем, как и во всех других) нужно, прежде всего, определить правильные, не тупиковые направления дискуссии. К чему, собственно, она должна привести. И чрезвычайно важно помнить всем участникам подобных дискуссий, что не надо спешить с отказом от своих традиций в угоду модным трендам.
